Все на борьбу со снегом!
Кипит работа, не до лег,
Идите без меня, ребяты.
И пусть боится липкий снег,
Снегоуборочной лопаты.
— Я же говорю, берите лопатки и за мной. Убираем снег у подъезда, и каждая из вас получает по пятьдесят рублей, — Силантий уже одет и ждёт сестёр.
Алиса на миг задумывается:
— А не обманешь?
— Здрасьте, когда это я обманывал? — Силантий делает недовольное лицо.
— Вообще-то частенько, — улыбается Алиса, — деньги вперёд!
С недовольным лицом Силантий достаёт купюру в сто рублей и вручает её сестре:
— С Элей сама поделишь, да ей и не больно-то надо, ну ты поняла…
— Ты мне предлагаешь …
— Да ничего я никому не предлагал, — перебивает Силантий, — каждый думает в меру своей испорченности. Идём уже или торгуемся?
Возле подъезда дома аврал! Работа кипит. Силантий и Алиса, как два портативных грейдера вгрызаются своими лопатками в рыхлый снег.
— Не халтурить, — запаренно кричит «прораб», — деньги получили, значит пахать как педальные лошадки!
Рядом малышка Эля, словно детский трактор. Пыхтит, сопит, старается не отстать от взрослых.
— Ура, папа приехал, — радуется Алиса, — надо и ему дать лопатку, вон он какой огромный и сытый!
Происходит диалог между папой и Силантием:
— По какому случаю субботник? — улыбается папа, — сами надумали или кто-то надоумил?
— Тут вот какое дело, папа, — Силантий объявляет перерыв своей бригаде и сам запаренно опускается на корточки, — сосед, ну дядя Витя, толстый такой, из угловой двушки, предложил заработать. Ты же знаешь, он здесь подрабатывает дворником, но захворал. Короче, мы убираем площадку возле подъезда, а он платит нам двести рублей. С девочками я уже поделился. Ты как, не против?
Оказывается, что папа очень даже не против, и мало того, доволен как Кутузов, победивший печенегов.
— Ну, что сказать, молодцы! И человеку помогли, и площадка чистая и денег заработали.
— А если не против, — Силантий делает скучающе-независимое лицо, так может, возьмёшь лопату, да поможешь слабым детям?
Папа хохочет до слёз и говорит: нет, сынок, шабашка твоя, деньги оплачены и мне, скорее всего, ничего не достанется? Так что, действуй-злодействуй, труженик снегоуборочной лопаты!
Силантий вздыхает, не прокатило, да и не больно-то хотели:
— Ладно, пап, мы своими силами справимся. Только забери с собой домой вон тот крохотный «трактор» Элю, а то мне кажется, что кто-то хочет «пи-пи».
А мы с Алисой ещё поиспражняемся. Маленько же осталось.
— Молодчина, — говорит папа, — истинный руководитель, всё замечаешь. Ну, тогда лови идею: дядя Витя заболел не на пять минут, поэтому сходи к нему и попробуй договориться о системе.
— Не понимаю, о чём ты, — Силантий вопросительно смотрит на отца.
— Объясняю для несовершеннолетних тружеников. У нас семь подъездов и везде нужна уборка. И, если ты сможешь договориться с дядей Витей, то заработаешь нормальные деньги. Семь по двести — это одна тысяча четыреста рублей. И это за один раз. А завтра Дедушка Мороз будет не в настроении и накидает больше, чем сегодня? Думай, а мы с Элечкой убежали!
День был суетный, хлопотный. Папа пообедал и уехал на свою работу, а Силантий, приведя территорию возле подъезда в порядок, пошёл к дяде Вите. Папина идея не давала покоя. Да, мальчишка устал, но сто рублей, вот же они, в кармане. Нет, так это оставлять нельзя. Не договорится он, найдутся другие. А отдавать деньги из семьи — это верх головотяпства, как сказал бы папа.
Вечером состоялся разговор отца и сына. Кухня-штаб, чай, и вдумчивая мужская беседа.
— Ну что там у тебя со снежным бизнесом, сынок? — Папа отхлебнул чаю и внимательно посмотрел на Силантия.
— Так, давай начнём сначала, — Силантий на миг задумался, собираясь с мыслями, — в общем, мы договорились, и дядя Витя оказался весьма не глупым человеком. Прямая выгода. Двор чистится, работа идёт, а с ней идёт и зарплата дворника. Часть зарплаты он отдаёт мне, но другая, а она больше — остаётся у него. К тому же его не выгонят с работы, потому что всё убрано.
— Молодчина! — отец с уважением посмотрел на отпрыска, — так и надо. Быка за рога. Ну, а что дальше?
— Дальше поступим так: оплата идёт только за снегопады. Есть снег, есть работа и деньги. Нет снега, нет денег.
Силантий, после такой длинной тирады, передохнул, сделал глоток чая и важничая, продолжил:
— Договор заключать не стали. Что мы, бюрыкраты какие-то? Свои люди, всегда сможем договориться. Есть один момент: за семь подъездов будет не тысяча четыреста, а тысяча двести, потому что это какой-то опт, так сказал дядя Витя.
Ещё через три дня, сразу после жуткого снегопада, когда Дед Мороз уже успокоился, вся троица, вооружившись лопатами, работала возле подъезда.
— Шевелись, убогие! — покрикивал прораб Силантий, — как за деньгами, так мы первые, а как работать, так у нас ножка болит, «пи-пи» хочу.
— Вот как раз! — Алиса подёргала Силантия за рукав, — я не хочу, но у Эли, вроде бы, авария.
— Эля у тебя всё нормально? — Силантий присел на корточки перед сестрёнкой, — ты в туалет «пи-пи» не хочешь?
В этом месте малышка улыбнулась, словно включили маленькое солнышко, и сказала:
— Нет, теперь уже не хочу…